25 Июня 2022, 18:34
  • Патриотизм –
    это деятельная любовь к Родине
  • Справедливость для всех –
    счастье для каждого
  • Патриотизм выше политики
  • России нужен Национальный прорыв
  • В центре внимания государства
    должен быть человек
В России работает
80
региональных отделений
Партию представляют более
600
депутатов разных уровней

Никакого «флера» в приемных семьях нет: есть тяжелая, рутинная работа с детьми и над собой


Олеся Ануфриева, член партии «ПАТРИОТЫ РОССИИ», многодетная мать, поселок Авторемзавод, Смоленская область

Олеся Ануфриева из поселка Авторемзавод написала книгу. Если рукопись выиграет во всероссийском конкурсе и увидит свет, это будет первая откровенная книга о приемных семьях. А в том, что повесть рано или поздно издадут, корреспондент «Рабочего пути» ничуть не сомневается…

- Хочу вас сразу предупредить: я ненавижу, когда обо мне пишут, - прямо с порога предупреждает меня Олеся Ануфриева. Она держит под мышкой черную таксу Лушу, и Луша тявкает в подтверждение слов хозяйки.

Я глупо улыбаюсь:

- Хорошо. А почему?

- Потому что все статьи о приемных семьях получаются слащавыми. А ведь никакого «флера» в этом нет. Есть работа: тяжелая работа с детьми и работа над собой. Каждодневная, рутинная… Понимаете? Проходите на кухню. На огромном обеденном столе, которые есть только в больших семьях, стоит золотистая шарлотка. Из кружек идет ароматный пар.

Миф №1. «Ребенка из детдома берут только те, у кого своих нет»

- В 30 лет я вышла замуж во второй раз, - Ануфриева начинает издалека. - За плечами у меня были испорченные нервы и двое детей - Маша и Вася. Приданое, собственно говоря, этим и ограничивалось. Хотите верьте, хотите нет, но мой муж полюбил моих детей как своих. А когда у нас родилась дочка Аня, мы решили уехать в деревню. Поселились под Хиславичами – купили дом за копейки. Мне было 30, а я даже картошку не могла посадить… А там мы и корову приобрели, и поросятами обзавелись. Васюша пошел в первый класс в обычную деревенскую школу. И однажды вернулся домой не один, а с другом Ильей. Я на него как глянула, так и ахнула: немыт, нечесан, рахитичен, под ногтями «чернозем», в женской блузке, но при этом с чувством собственного достоинства. В нашем доме он узнал, что такое постельное белье, научился пользоваться вилкой и увидел DVD-плеер. А потом родителей Ильи лишили прав, и мы его забрали к себе… Ситуации, конечно, возникали разные. Но я говорила сыну: «Илья - твой друг, ты привел его в наш дом, поэтому терпи, сыночек, и налаживай отношения». И сыночек терпел. В их дружбе был соревновательный момент, который очень помогал. Бывало, зададут им стихотворение выучить. Вася книгу открыл, один раз прочитал и захлопнул. Все запомнил. Илье литература так просто не давалась, но хуже быть он не хотел, поэтому корпел над учебниками.

В деревне мы жили хорошо. Но местным хотелось хлеба и зрелищ. У всех был шок: как это так, городские в деревне поселились?! Да еще и ребенка в семью взяли! Поэтому мы переехали в Хиславичи. Ребята мечтали о кадетском корпусе и серьезно готовились к поступлению. Бабушка специально приезжала из Смоленска, чтобы гонять их по стадиону.

И однажды мы остались с младшей дочкой одни. Маша уехала учиться в университет, муж работал на кирпичном заводе в областном центре, мальчишки круглосуточно были в кадетском корпусе. Семья собиралась только на выходные. Аня, поздний ребенок, была избалована моим вниманием. Я попросила мужа:

- Давай, Вов, возьмем ребенка. Мы же вполне удачно на соревновательном моменте воспитали мальчишек… Но в детском доме нам сказали, что девочки нынче в дефиците. Поэтому мы взяли сразу двух братьев - Артема и Максима. А потом еще двух детей.

Семья росла, нужно было думать о расширении жизненного пространства. И вдруг оказалось, что мы попадаем под программу переселения в сельскую местность. По абсурдности закона, Хиславичи сельской местностью не считались, зато поселок Авторемзавод под Смоленском под эту категорию попадал…

Сейчас Олеся Валерьевна целиком посвящает себя воспитанию детей. Встает на рассвете, готовит завтраки, заливает молоком хлопья, в шесть пакетов складывает еду для перекуса в школе и техникуме. Когда дверь за детьми захлопывается, она убирает, стирает, отбеливает, отпарывает, крахмалит, складывает стопочкой, чтобы каждая рубашка хрустела, а воротничок стоял колом…

- И не забывайте, что у меня еще огород в 15 соток! - завершает она свой краткий экскурс в семейную жизнь и начинает беспокоиться: - Почему вы чай не пьете? Может быть, не сладкий?

Миф №2. «лучший вариант - круглый сирота»

Рукопись Олеси Ануфриевой называется «Почему от осинки не родятся апельсинки». Пять глав – пять детей. На страницах книги – истории про сложный период адаптации, трудности в школе и даже побег детей из дома.

- Олеся Валерьевна, - осторожно спрашиваю я. - «Апельсинками» рождаются или становятся? Хозяйка устало вздыхает:

- Понимаете, у каждого дерева - и у осинки, и у апельсинки – есть корни. Случается так, что часть корневой системы подгнивает… Но если бы сгнили все корни, то дерево погибло бы и наши приемные дети вообще не появились бы на свет. Но этого не случилось, а значит, в их роду были не только алкоголики и опущенцы, но и хорошие люди.

Например, я дружу с бабушкой Максима и Артема, прекрасным и добрым человеком. Это она рассказала, что их родной дедушка был художником. Ничего удивительного, что Артем пошел по его стопам.

У старшего, Ильи, в роду были крепкие, работящие крестьяне, именно поэтому он такой основательный и трудолюбивый. Родители этих детей просто не справились с трудностями и уходили от проблем с помощью алкоголя. Они были не способны сопротивляться злу, сплетням, правильным и зубастым «апельсиновым деревьям».

Задумайтесь о собственной жизни. Неужели в вашей семье все идеально? У меня, например, дедушка со стороны матери очень любил выпить. А у другой бабушки не было собственных детей, и она усыновила моего будущего отца.

Так что к благородным насаждениям я себя отнести никак не могу. Осинка - она и есть осинка. Однако это не мешает мне жить честно и воспитывать детей.

У наших ног садится рыжая такса и округляет грустные глаза. Это Лясик, муж Луши. Олеся Валерьевна разрывает пакет с печеньем и кладет перед ним горсточку. Пес нюхает воздух, и через секунду печенье исчезает в его пасти.

- Я расскажу вам случай. Илюше было четыре годика, и он тогда еще не был нашим сыном. И вот этот малыш таскал жене председателя колхоза дрова. Калымил вместе с родственниками: родители за бутылку работали, а он за шоколадку…

А жена председателя за всем этим наблюдала - она женщина добрая и интеллигентная, кормит бездомных кошечек и собачек. И, конечно, считает себя «апельсинкой». Кто она на самом деле? Я бы вам сказала, да это слово не печатное… Ешьте пирог, ешьте.

Миф №3. «Приемным семьям все помогают»

На холодильнике восседает кот Огурчик и строго смотрит на нас. Вообще-то его звали Левик, но имя срочно пришлось поменять из-за любви кота к «зеленым и пупырчатым». Старший сын Ануфриевых, Илья, иногда появляется на кухне и кладет перед Левиком-Огурчиком «комплимент от шеф-повара». Издалека кажется, что это кусочки куриной печени.

- Первое, с чем мы столкнулись, это повышенное внимание со стороны учителей и соседей. Попробуйте-ка вы отправить приемного ребенка в школу с оторванной пуговицей! Это заметят все, хотя такая же неопрятность в одежде родного ребенка, скорее всего, останется незамеченной. Но это были только цветочки. Однажды учительница сказала Илье: «Что ты хочешь: Васька от нормальных родителей рожден, а ты…» Из той школы мы его забрали в тот же день. Поэтому своей книгой я хочу помочь людям справиться и с такими проблемами. В Хиславичах мне пришлось руководить клубом приемных родителей «Созвездие».

Все то, что они не могли обсудить с психологами, они обговаривали со мной. Телефон звенел не переставая. Но в конце концов мне надоело говорить об одном и том же с высоких трибун: мол, взять приемного ребенка в семью должно быть престижно и хорошо оплачиваемо.

Когда у нас появился Ильюша, он учился в первом классе. Пособие за приемного ребенка составляло 2,5 тысячи. Сейчас он идет в армию. Пособие осталось таким же. За эти годы у меня почти на все появилась своя точка зрения. И она не всем нравится.

За спиной слышу плеск воды. Оборачиваюсь и замираю. Наш фотограф склонился над умывальником и моет посуду. Я усмехаюсь:

- Дим, признайся честно. Ты хочешь, чтобы тебя тоже усыновили?

Дима насупливается, но аккуратно ставит чашки на блюдца. У меня начинает рябить в глазах. Вот этот голубоглазый парень, который мелькнул на кухне, - Артем? Или Максим, который заходил пару минут назад? А может быть, Илья? Как Олеся Валерьевна умудряется контролировать это броуновское движение?

- Все мои дети похожи. Уж так получилось, - хозяйка дома будто бы читает недоумение у меня в глазах. - Иногда я ставлю эксперимент: прошу малознакомых людей отличить кровных детей от приемных. И многие ошибаются. Я когда-то тоже была нежной блондинкой с длинной косой, носила шелковые платья. А потом у меня появились приемные дети, и я поняла, что нужно срочно «отращивать когти и наращивать зубы», чтобы защищать их честь и достоинство. Поэтому я кардинально сменила имидж: перекрасилась в жгучую брюнетку и переоделась в классический костюм. Да, я стала выглядеть старше, но зато меня побаиваются, а значит, уважают.

Кстати, следующая моя книжка будет посвящена общению с чиновниками. Я уже написала первую главу…

«Рабочий путь», 30 октября 2015 года